Шеин Максим. Шаман. Стихотворения

Маргарита и Мастер

Он, конечно же, Мастер. И разве его вина, 
Что спасти их любовь сможет только бокал вина? 
Его мысли просты: коммуналка и рукопись. И Она. 
У Неё же – «всё сложно», послушаешь – раньше как не жила 
И непросто бывает придумать, чего желать. 
Возбуждают – полёт, до мурашек по коже – власть 
Над другими. Сама до сих пор дитя, 
И не думает, именем чьим отдаёт и берёт – хотя… 
Улыбнутся две ведьмы и сами себя простят. 
Опьянит не стеснённая правилами игра, 
Этот крем – словно пропуск в оплаченный сладкий рай 
Для Неё. И без спроса – для Мастера. Выбирай. 
Он ведь гений, но, как ни прискорбно, рождён в Москве – 
В этом городе ссылки для не заслуживших свет, 
И поможет им – Воланд, отнюдь не Левий Матвей. 
Маргарита покинула бал, но уже другой, 
Да и Мастер – в арбатский подвал уже ни ногой… 

Пожалей их, создатель, и подари покой. 

Разин

Разве мало земли? Ей ведь нет конца! 
Разве Бог пожалел для людей казны? 
Но куда ни ступаю – то шах, то царь 
Заявляют: «Моё!», и велят казнить. 

Разве саблю я плохо в руке держал? 
Разве замысел некий таил изъян? 
Так и есть. Только поздно я понял – жаль – 
Предают не враги, предают друзья. 

А Всевышний подарки не стал беречь: 
Дескать, Красную площадь хотел? Держи! 
Пусть увидит народ. И услышит речь: 
Я умру, но не сдамся. А вам здесь – жить. 

Зеркало

Сигаешь в рассвет из уютных снов, 
Как в прорубь из бани, как с неба в склеп, 
И сразу же к зеркалу – ищешь вновь 
Ответ в неподкупном, как жизнь, стекле. 

Оно-то и будет тебе судьёй – 
Но тут бы для жизни сыскать причин… 
Руины твои поросли быльём, 
А ты не сдаёшься. Не плачь – кричи! 

Молчишь. Не справлялся ты никогда 
С задачей открыть и озвучить боль. 
Коньяк выпивается, как вода – 
Но вряд ли помирит тебя с собой. 

Рутина сжимает твой день в горсти, 
На шее удобно сидеть родне. 
Как жаль, что покорно сказать «прости» 
Тебе было легче, чем крикнуть «нет!» 

К плечу прислоняется силуэт, 
Как тень, дополняющий образ твой – 
Теряет значение белый свет 
И шторм начинается мировой. 

«Безумец! – горят письмена в стекле, – 
Тебе не хватает чужих забот? 
Не жги себя ядом прошедших лет, 
Найди лучше в будущем антидот». 

Волк и пёс

Его когда-то звали братом, 
Но нам – капканы и прицел, 
А псу – спокойствие и цепь. 
И лес не ждёт его обратно. 

Хвостом виляет он теперь, 
Бежит на зов – таков обычай, 
И за отсутствием добычи 
Приносит тапочки под дверь. 

Топя свободу в сытой фальши, 
Тот пёс, как и его щенок, 
Издохнут у хозяйских ног – 
Но мы, по-видимому, раньше. 

Сказав, что волчья жизнь – простая, 
Совру: нам каждый день, как в бой. 
В него вдвоём идём с тобой, 
А это – маленькая стая! 

Им всласть объедков в Рождество 
Отсыплют. Только шерсть на холке 
Встаёт, когда завоют волки. 
Привет! Не более того. 


Шаман

Твой наряд вызывает скорее стыд: 
Полинявший халат и подол в крови. 
У меня же одежды, как снег, чисты, 
И до чёрточки выверен внешний вид. 

Ты нелепым набором бессвязных фраз 
Одурачивай тёмных детей лесов – 
Как дамасский клинок, моя речь остра 
И впивается в душу тугим лассо. 

Старый, слабый, подставленный всем ветрам – 
Пробираешься в капище, словно вор. 
А в селе облака подпирает храм, 
Подавляя попытки затеять спор. 

Вам достаточно жалких случайных лепт, 
Что невежды, как жертвы богам, несут. 
Мы становимся властью на всей земле, 
И поэтому отдан ты мне на суд. 

Я прощаю: твоё колдовство – игра, 
А угрозы беспомощны и пусты. 
Но взамен… дай увидеть хотя бы край 
Тех миров, где летаешь ты. 

Лес

С гор простирает руки сгоревший лес, 
В скрюченных пальцах маревом пляшет зной. 
Словно зубцы короны, утратив блеск, 
Переплелись в терновый венец резной. 

Мёртвым деревьям уже не нужна вода, 
Ветер с культями ветвей прекратил игру. 
Нужен топор – и затем терпеливо ждать: 
Новые сосны корнями вцепились в грунт. 


Тролль

Есть дорога в горах – про неё рассказать позволь. 
И ведёт она в город, где сможешь ты стать крылатым. 
На дороге той – мост, под мостом – беспощадный тролль, 
Что веками за право прохода взимал оплату. 

Отдавали и жён, и детей, как в кошмарном сне, 
Откупались деньгами, надеясь вернуть стократно. 
В неизбежности жертвы себя убедив вполне, 
Уходили на мост – и никто не пришёл обратно. 

– Чем заплатишь? – беснуется тролль, словно пёс цепной 
– Никого не привёл, да и денег не вижу. Странно. 
Захотел было выкупить счастье – любой ценой, 
Но подумал и твёрдо ответил: платить – не стану. 

Вдруг развеялся морок, и тролль навсегда исчез, 
И не стало моста, что привёл бы к заветной цели. 
Ожидало не чудо, не манны поток с небес, 
А с обрыва полёт в ненасытную пасть ущелья. 

Где на дне его – золото, и серебро, и медь, 
Что швыряли наотмашь, со страху не видя фальши. 
И скелеты людей, от любимых нашедших смерть. 
И тела их убийц, что лежали немногим дальше. 

Повстречается мост – а случится однажды так – 
Не спешите страдать и искать оправданья боли. 
Может, жертва напрасна, а может – и нет моста? 
Не кормите собой, не кормите другими тролля! 


Гранада

Если спросить у нас, чем неугоден мир – 
Мы отвечаем без вычурных слов, но честно: 
Мавры, их жёны, их дети, и их эмир 
Пусть уяснят – им в Гранаде не будет места! 

Вы разбудили в испанском народе льва, 
В вашем огне, словно меч, закалялась вера. 
Ярость и ненависть мы возвращаем вам, 
Данные вашими предками, той же мерой! 

Мавры семь сотен и семь же десятков лет 
Правили этой страной, воевали, жили… 
Только для каждого камушка на земле 
Разницы нет, и остались они – чужими. 

Нам говорят: «Мы разбили дворцы, сады – 
В ваших суровых твердынях таких не будет». 
Мы не вандалы, не всё обратится в дым: 
Камни пускай остаются, уходят – люди. 

Скажете, рыцарь один осквернил мечеть, 
«Ave Maria» прибив на двери кинжалом? 
Все минареты – в Испании их не счесть – 
Нас оскорбляют, но вы не дождётесь жалоб. 

Мы и за океан пронесём свой крест – 
Как обещает Колумб, до пределов Индий. 
Но оставлять вас откажемся наотрез. 
Много земли. Но делиться – увы – не выйдет. 

Семьдесят пунктов внесём в договор, и семь. 
Пусть там законники перьями вдоволь машут, 
Суть соглашения – это понятно всем – 
Два восхитительных слова: «Гранада наша!» 

Добавить комментарий